Байки педиатра: странные жалобы родителей. Инетерсные истории от педиатра Немецкий ликер от аллергии

Подкидыши
На окраине города за казенным забором стояли три здания – районный больничный городок. В одном из зданий была детская и взрослая поликлиники, во втором – больница, в третьем – роддом. В детском отделении больницы, самом конце коридора пряталась крошечная палата «отказников». Тех детей, которых матери по каким-то причинам решили оставить государству. Их приносили в палату прямо из роддома, как котят, на передержку. А потом приезжал спецтранспорт из областного Дома малютки и увозил очередного сироту в жизнь.

Сколько я там работала – палата отказников пустовала редко. К малышам была приставлена пожилая медсестра тетя Нина. Она перестилала казенные простыни с синими размытыми печатями, следила за детьми, кормила смесями. Прохожу как-то мимо палаты, а она укачивает на руках жутковатого гидроцефальчика и добродушно ворчит:

Что ж ты, Васька обосрался-то так? Ещё и ревешь, спать всем не даешь. Эх, никому ты Васька не нужен. И мамке своей не нужен. Дай хоть я тебя покачаю.

К слову, дорогие женщины, если вам уже не восемнадцать, или если вы в процессе беременности не нашли в себе силы отказать себе любимой в алкоголе, наркотиках, спайсах, да и прочих вкусностях – не поленитесь делать УЗИ на указанных сроках беременности. И не надо потом с ужасом смотреть на рожденного уродца и в истерике писать отказную. Лучше сделать аборт.

Видела я таких, которые накануне родов гордо и с возмущением говорили:

Какой аборт?! Это же новая жизнь! Бог все видит! Буду рожать.

А потом после первого же взгляда на своего гидроцефала или Дауна, визжали и поспешно отказывались от ребенка. Бог в этот момент закрывал глаза?

Однажды в палате отказников было даже перенаселение. Как раз к ревущему гидроцефалу Ваське подселили молчаливую девочку-микроцефала Анечку, через день принесли ещё одну девочку с врожденной патологией костей таза (ноги как у кузнечика вывернуты в разные стороны), а в финале от своего ребенка отказалась пятнадцатилетняя дурочка. Дурочка прижила малыша от цыгана из ближайшего табора. Ни матери, ни отцу мальчик оказался не нужен. Ребенок красивый, как картинка. Кожа персиковая, в легком пушке, глаза темные, умные. Васька мотает огромной шишковатой головой, орет, Анечка с «кузнечиком» пучат глазенки, беспокоятся, кряхтят. А этот красавец лежит, смотрит на окружающих со спокойствием наследного принца. Тетя Нина с ног сбилась, ухаживать за привалившими пациентами. Наконец, уложила их спать и на минуту выскочила на крыльцо больницы, жадно затянуться первой за смену сигаретой. Я поднесла ей зажигалку и спросила:

Угу, - кивнула тетя Нина. – Будулая-то усыновят, вон какой красавец. Такие долго не задерживаются. Глядишь, ещё за границу уедет, в Италию или Испанию какую. А вот Ваське с девчонками – хана.

Тетя Нина, как вы это выдерживаете?

Медсестра удивленно посмотрела на меня.

Ну надо же кому-то с отказниками возиться. Вам, молодым, тяжко будет, сердце сорвете. А я привыкла уже. За тридцать лет в медицине чего только не насмотришься.

Герой

Забегаю с утра в поликлинику – а на первом этаже очередь в лабораторию на сдачу крови. Дети волнуются. Малыши ревут. Лаборантки – как конвейер, колют пальцы отработанными движениями. Дети плачут два раза – сначала до укола, потом после.

Кто следующий? – спрашивает лаборантка.

Со своего места встает строгий мальчик лет семи. Решительно идет в кабинет. Сам садится рядом с лаборанткой и протягивает руку.

Какой смелый, - удивляется лаборантка. – Что, совсем не боишься?

Нет, - гордо отвечает мальчик. – Я летом с лестницы упал, голову разбил. Кровищи было – весь пол заляпал! Меня даже зашивали. Что мне какой-то палец.

Молодец, - улыбается лаборантка. – Ну, давай руку.

Колет палец. Мальчик даже не морщится. Смотрит, как по стеклянной трубочке бежит красная дорожка. Послушно прижимает ватку со спиртом к ранке.

И безмолвно падает в обморок.

Обменялись

На первом этаже больницы, в отдельно вынесенном и изолированном корпусе – инфекционное отделение. Пациенты разведены по палатам в соответствии с видом инфекции. Кишечные – отдельно, корь – отдельно, менингит – отдельно. В соседних палатах лежали две девочки лет тринадцати. Одна с двусторонним конъюнктивитом, вторая с кишечной инфекцией.

Через некоторое время ту, что с конъюнктивитом начинает безудержно рвать, а у «кишечницы» краснеют глаза. Мамы девочек истерят, пишут жалобы в Минздрав. Мол, в больнице заразили их ребенка. Персонал отделения недоумевает – из палат никого не выпускали, все санитарные нормы строго выполняются.

Опытный завотделением раскалывает подружек в пять минут. Оказывается, вечером, после отбоя, девочки отжимали форточку в своих палатах, выбирались на крыльцо и, прячась от всех, болтали и курили. Ради экономии одну сигарету на двоих.

Хутор (продолжение)

Читатели интересовались судьбой семьи, проживающих без электричества на крошечном хуторе. Я позвонил вчера источнику рассказов и узнал, что дети благополучно растут, ходят уже в старшие классы местной школы. Оба собираются поступать в местное профтехучилище (простите – колледж работников сельского хозяйства). Жизнь на хуторе течет по-прежнему.

Вот только в прошлом году приехали из районной санстанции, взяли пробы воды из колодца, и оказалось, что туда попадают удобрения и химикаты с соседнего поля. И вода непригодна для употребления. Поэтому колодец закопали. Хозяин хутора купил большую бочку и два раза в неделю возит воду из деревни.

Телевизор, заботливо укрытый салфеточкой, стоит на своем месте.

Сегодня мне на прием звонит мамашка, и говорит, что у ребенка болит ухо, и в слуховом проходе растет темная шишка. Типа, как попасть к ЛОР врачу. (тут надо сказать, что я работаю в деревне, и до ЛОР врача от меня - 35 км, работает он не каждый день, и вопрос мамы - вовсе не праздный)

Заподозрив, есс-но, фурункул наружного слухового прохода (да, не лихорадит вроде, но а что еще может болеть и расти??!) пригласил на прием, до конца которого оставался час и, говорю, тут решим, если что - на приемник детской ОКБ, к ЛОРам в отделение. Все равно направление мое надо и первичный осмотр.

Приехали они под конец моего приема. С виду - здоровый ребенок. В наружном слуховом проходе - действительно что-то темное, и мать клянется, что оно вчера было меньше. Болеть начало вчера, сама начала капать отофу.

Осматриваю отоскопом - фиолетовый шарик, идеально однородного цвета, полупрозрачный, очень красивый в лучах оптоволоконного света. Показал его, в отоскоп, матери - она медсестра. Мы с ней посмеялись - ребенку то уже лет 9, кажется - уже стыдно совать бусинки в уши. Надо доставать. Не сознается - как партизан, что именно он туда засунул.

Я говорю - может оно вчера было не меньше, а глубже? Сегодня подвылезло, и потому кажется, что оно растет. Ну не может же расти инородное тело! Шевелится - ладно еще, если там жук или мошка прилипла, но расти!.. Мать и сама уже поверила в эту мою теорию - соглашается, "может и так".

Извлек аккуратно шарик петлей разогнутой скрепки, это оказалось несложно. Дал маме - говорю объясните мне, что это? Шарик, сжимается как резиновый и снова расправляется. И тут мама, в истерическом хохоте, признает в шарике некий наполнитель для цветочных горшков (не знаю, что это - не встречал еще таких). Комичность ситуации в том, что эти шарики сделаны из специального полимера - разбухают и увеличиваются при поливке. То есть мама не врала, что оно росло! Мать "поливала" его отофой - и он действительно рос в ухе, и неслабо продавил уже стенку прохода, вызвав маленький пролежень.

Получила рекомендацию покапать отофу еще 3 дня и вернуться на повторный осмотр и счастливая уехала домой, оставив меня с чувством глубокого самоудовлетворения от выполненной радикальной операции (вот за что всегда завидовал хирургам).

Так что даже такое бывает - растущие в слуховом проходе инородные тела.

На дежурстве в одной из областных ЦРБ, в 23.00 звонок из приемного, со слов медсестры, 5-и дневный ребенок с желудочно-кишечным кровотечением. Надо отметить, что опыт полостной детской хирургии у меня ограничивается аппендицитами и парой тупых травм живота, оперировать новорожденных вообще ни разу не приходилось (и надеюсь не придется). Эндоскопии на дежурстве нет.
Со слов матери, сегодня утром выписались из роддома, вечером несколько раз срыгнул кровью после кормления. После нескольких минут напряженных размышлений о различных врожденных патологиях и рассматривания пеленки с пятнами свежей крови, догадался осмотреть соски у матери. Чудо свершилось, достаточно активно кровоточащие трещины сосков. Ребенка с мамой конечно оставил, но слава богу предположение оказалось верным.

Однажды некая молодая мама, одевая своего трехмесячного малыша гулять зимой, закрепила непослушные и вечно сползающие с крошечных ручонок варежки - резинками для волос. То есть надела их поверх варежек - на запястья ребенка. Видимо, слишком туго. После почти трехчасовой прогулки, во время которой ребенок был абсолютно спокоен, она пришла домой, раздела малыша и обнаружила, что кисти мертвенно-синие и ледяные на ощупь. Испугавшись - вызвала 03.

На момент поступления - были все показания к ампутации кистей. Кисти не реагировали на уколы иглой, длительное нарушение кровоснабжения усугублялось глубоким отморожением. То есть ткани по всем признакам были мертвы, надо было их отнимать. А это - инвалидность.

С другой стороны - промедление с ампутацией грозило резким ухудшением самочувствия ребенка в самое ближайшее время, которое не позволило бы ему перенести наркоз. То есть промедление могло закончиться гибелью ребенка.

Большинство хирургов склонялось к версии немедленной ампутации, но один из них - опытный и пользующийся большим авторитетом, пошел на огромный личный риск и отложил операцию, непрерывно наблюдая за ребенком в течение 6-7 часов, проводя консервативную терапию. И признаки жизнеспособности тканей вернулись.

Закончилось все более чем благополучно. Ребенку сохранили не только кисти, но и их функцию. Но мораль этого случая - очевидна

Девочка 2-3 лет, пенопласт в ухе, я его достал в итоге, но к рассказу это не относится. Девочка объясняет свои мысли хорошо, хоть и на очень "детском" языке. И состоялся у нас с ней диалог. Я спрашиваю - "Зачем же ты пенопласт в ухо засунула?" Она мне: "Захожу в комнату. Стоит коробка. В коробке пенопластовые шарики. И что мне еще оставалось делать?"

Один из наших ведущих детских неврологов осматривал ребенка 6- 7-ти лет (первый класс). Где-то с месяц - полтора назад изменилось поведение ребенка: приступы злости, гнева, раздражения, вплоть до явно выраженной агрессии. Родители обратились к педиатру. Как обычно, куча анализов на всякие вирусы и направление к неврологу. Невролог связывает все это с первым классом назначает "глицин и пустырник..." и отправляет домой. Родители - люди небедные и, поскольку "глицин и пустырник" не помогают, то они ищут и находят, где еще можно проконсультировать ребенка. И вот они попадают на прием. При общем осмотре, в общем-то, совершенно обыкновенный мальчик, но при детальном сборе анамнеза и при детальном неврологическом осмотре выясняется, что изменения в поведении появлялись "по нарастающей", выясняется, что ребенок стал чаще падать, стал ронять предметы...Все это очень негрубо, совсем по чуть-чуть, но имеет место. Так же имеет место нарушение походки (минимальное) и нарушение пальце-носовой пробы (тоже минимальное.) Т.о. ведущeй остается жалоба на нарушение поведения. Но профессор обратил на все это внимание. Короче, он срочно посылает ребенка на CT, MRI, и там находят большую опухоль в области ствола...неоперабельную увы

Однажды на прием приходит мамочка с месячным малышом, доктор видит ее впервые. Мать кладет на пеленальник сверток из одеяла, и садится к врачу.
В течение пары минут идет "вводный" диалог. Мама не предъявляет никаких явных жалоб, пришла чтобы "наблюдаться".
Доктор разворачивает одеяло, а в нем лежит худющий, совершенно бледный и атоничный, как тряпичная кукла, младенец, с едва различимыми признаками жизни. Буквально - поднимаешь руку вверх, а она падает с размаху об пеленальник. Доктор в ужасе! Что это такое? Что за дикий контраст между спокойной мамой и едва живым ребенком!
Врач в ступоре!
- он всегда у Вас такой?
- да, он у меня много спит.
- а он ест что-то?
- конечно. он на грудном вскармливании
Молчание.

Из ступора врача выводит новое событие - ребенок при враче какает обильным количеством темно-малинового желе! Стула практически не видно - сплошная кровь! Доктор с ужасом спрашивает: "Он всегда так какает?" и получает ответ "Да, всегда. С рождения".

Где этот ребенок родился? Кем наблюдался? Как вообще дожил до месяца? Это вопросы без ответа.

Врач поднимает панику, вызывает на себя скорую помощь, но мать наотрез отказывается ехать на скорой, они на своей машине. Доктор едва уговорила ее хоть домой не заезжать - сразу мчаться в детскую хирургию. Заворачивает памперс с обильным кровяным стулом в пакетик и говорит: "Ничего не объясняйте хирургам, просто покажите им памперс".

Ребенок провел ночь в реанимации, после чего был переведен в Москву, кажется - в бакулевку. У ребенка была диагностирована редкая патология сосудов брыжейки, оперирован, и, насколько нам известно, жив до сих пор. К доктору мама больше не возвращалась.

Приходит девочка 16 лет с родителями. Мама соответственно начинает говорить вместо дитяти, папа молчаливо наблюдает чуть позади...
Дело вот в чем. Девочка, не найдя интимного и скрытого от родительских взглядов места в собственном доме, пошла в общественный туалет и сделала себе интимную стрижку - станком жилет. Вот только полоскала она этот станок в.... унитазе.
Теперь все обеспокоены не могла ли дите заразиться чем....

Попытка объяснить маме тет а тет, что проблема та не в поступке дочери, а в причинах, почему она не смогла найти в доме личного пространства, успехом не увенчалась...

Много раз комментировала соответствующие темы, возмущалась, предлагала какие-то варианты решения этих ужасов… Но пока воз и ныне там, решила суммировать накопленный опыт, дабы сказать людям, как уж точно делать не надо.
Вступление: я участковый педиатр. Работаю чуть меньше 5 лет. Но даже за это недолгое время успела насмотреться…

*Ребёнок 1 месяц. Красный, опухший, глаза не открываются, т.к. веки отекли и похожи на 2 сардельки вокруг глаза. – поили красным домашним вином «для гемоглобина»

*Ребёнок 1 месяц. Опять же красный, отёки везде, плюс сыпь по всему телу. – капали в ротик лимонный сок. Ребёнку же нужны витамины! Особенно витамин С, который, как известно, лучше всего добывается организмом из чистого лимонного сока!

*Ребёнку 2,5 месяца. Глаза не открываются, слиплись от гноя, который кстати ещё и течёт по щекам. Сколько болеет? – Недели 2. – Чем лечились? – Мочой промывали! – Какой мочой?! – Ну бабушка смотрит Малахова, он сказал, что мочой можно всё вылечить! – Так какой мочой?! – Ну бабушкиной же! Мы ведь (мама и папа) болеть чем-то можем, а бабушка уже старенькая, у неё только гипертония, а так она здоровая!
Зы. Моча – наше всё!

*Ребёнку 3 месяца. Как какает? – Нормально. – Сколько раз в день? – Ну раз 10. – Сколько?! – Ну бывает иногда больше, иногда меньше. – А какого цвета? – Синего. – КАКОГО???!!! – Синего!
Всё нормально, просто мама с 2 месяцев даёт ребёнку голубику кушать.

*Ребёнку 2 месяца. Прибежали на приём мама с бабушкой «С ним что-то не в порядке!». Задыхается, опух. Смотрю – ойойой, всё плохо! Быстро вызвала реанимацию прям в поликлинику. Пока они ехали, оказала первую помощь, уколола всё что надо… Слава Богу, приехали вовремя, увезли в больничку.
Мамочка решила отказаться от грудного вскармливания («грудь испортится»!) и в первый же «отказной» день накормила малыша манной кашей на цельном коровьем молоке. (кто не знает – сильнейшие аллергены). Как следствие – отёк Квинке. *всё закончилось хорошо, мамочке промыли мозги, провели беседу… Пока ведёт себя хорошо!)

*Ребёнку 1 год 11 месяцев. «Доктор, он обжегся чаем, посмотрите». Ну ок, показывайте. Снимают с ноги 100500 слоёв бинта… вместе с кожей и мясом!!! Ребёнок в полубессознательном состоянии… Давность ожога – 3 дня. Что делали? Прикладывали мазь Вишневского!!! Конечно, отправила в стационар. Что будет с ножкой – не знаю. Если бы обратились сразу – 100% благоприятный исход, а так… *и да, мазь Вишневского – наше второе всё!

*ребенку 9 месяцев. Уезжает из дома по скорой с рвотой, поносом, температурой 40 в инфекционную больницу. (слава Богу, мама додумалась вызвать!). Дитёнка лечат. Капельницы, уколы, невкусные лекарства…. Походу выясняется причина заболевания. Мамочка прочитала, что ребёнок в 9 месяцев уже должен кушать мясо. Ну она и дала ему пол ложечки мясного фарша. Сырого. ФАРША. РЕБЁНКУ. 9 МЕСЯЦЕВ. СЫРОГО.
Ну всё, ладно, вылечили, провели беседу, отпустили домой под наблюдение участкового педиатра (меня то есть). Так я к ним даже зайти не успела!!! В тот же день – вторая серия: рвота, понос, температура…. Опять инфекционка. «Мамочка, вы что, опять ему фарш давали?!» - «Нет. Вы что, вы же сказали, что нельзя! Я просто пирожки с печёнкой пекла, молола печёночный фарш на мясорубке, и он так к нему тянулся… ну я и дала!»

*Ребёнку 5 месяцев. Вызов на дом. Повод – температура 40, сыпь. Иду.
То, что я там увидела, я только в самых страшных медицинских книжках встречала. Это была не сыпь, это были почти раны, огромные, по всему телу! Ребёнок кричал, почти не преставая, невозможно было прикоснуться, ибо крик усиливался… Я предложила вызвать скорую, на что мне было сказано «Вы что, тупая?! У него зубы идут, и поэтому уши болят, вот он и плачет! Вы что, не можете ему помочь?!». Разговаривать было не с кем, поэтому я вызвала скорую помощь. И потом мы вместе с приехавшими медиками уговаривали родителей поехать в больницу.
У ребенка оказался инфекционно-токсический шок, от которого некоторые даже умирают, особенно без надлежащего лечения. Но этому ребёнку повезло. Его вовремя положили в больницу, вовремя оказали помощь….
А те родители, кстати, с тех пор больше ко мне не ходят. Не доверяют. И рассказывают другим родителям с участка, что я не смогла им уши вылечить, а отправила в больницу. Вот такая я плохая)

Интересные истории происходят со всеми, но особенно много таких случаев у тех, кто работает постоянно с людьми. Например, у врачей. Вот подборка интересных случаев из практики врача-педиатра.

«В начале двухтысячных я была молодым специалистом, вчерашним выпускником медицинского ВУЗа. Ещё хотелось работать, спасать людей, розовые очки уже болтались на единственной надломленной дужке, но упорно не хотели сваливаться.

Прихожу на очередной вызов. Предварительный диагноз – «ветрянка». В квартире девочка лет пяти, перепуганный папа под сорок. Мама – в долгосрочной заграничной командировке, что весьма заметно по груде немытой посуды, легкому аромату мусорных пакетов, забитых упаковками из-под пельменей и мастерски уложенной причёской «взрыв на макаронной фабрике», которой девочка очень гордилась, несмотря на своё плохое самочувствие.

Как могу, успокаиваю папу. Рассказываю, что ветрянка – болезнь не смертельная, что шрамов не останется если не расчёсывать. И его принцесса лет через тринадцать обязательно станет «мисс какого-нибудь ВУЗа». Девочка с интересом прислушивается к разговору взрослых. Напоследок даю несколько рекомендаций и напоминаю, что нужно мазать зелёнкой. Папа благодарит, со слезами на небритых суровых щеках, крепко жмет руку и машет вслед.
Проходит несколько дней. И вызовы приносят меня к подъезду, где живет «принцесса зелёных леопардов» и её безутешный отец. Внезапно решаю наведаться, проверить всё ли в порядке.
Дверь открывает яркая блондинка с сурово поджатыми губами.
- Вам кого?
- Я ваш участковый врач-педиатр, - робко улыбаюсь я. – Несколько дней назад…
- А-а, это вы, - губы блондинки превращаются в узкую щель в базальтовом склоне. – Ну, проходите, полюбуйтесь на свою работу.
Что я могла натворить? Мысли мечутся. Кажется всё правильно сказала, каждую рекомендацию, хоть сейчас к прокурору.
- Анечка, выйди к тёте-доктору! – зовет блондинка.

Выздоровевшая Анечка с жизнерадостным криком выбегает ко мне навстречу. И я чуть не сползаю по стенке от смеха. Папа воспринял мою рекомендацию буквально. Доктор сказал – мазать. Значит – мажем. И в коридор, белозубо улыбаясь, выкатился зеленокожий инопланетянин с торчащими в разные стороны косичками. Папа покрыл лицо и руки, а местами и волосы дочери ровным слоем зеленки. Мама вернулась из командировки – чуть не убила отца семейства, поэтому он третий день прячется на работе. Зато Анечка в восторге. Она теперь то ли марсианин, то ли детская разновидность Халка, то ли принцесса Фиона в ночном варианте.

Жалобу бы на вас написать, - вздыхает блондинка. - Но вы, видимо, не замужем. Запомните, на будущее, девушка. Мужчинам надо давать конкретные указания. От и до. Чтобы не осталось простора для фантазии. Иначе получится… то, что получилось.
Я пулей выскочила за двери. Навстречу мне с виноватым видом и с огромными пакетами в руках торопился отец семейства. С зелёными по самые локти руками.

Через некоторое время я работала в детском отделении больницы. Утром привозят мальчика лет четырех с острой болью в животе, рвотой, но без жидкого стула. Конечно, сразу же подозрение на кишечную инфекцию. Ребенка без лишних проволочек - в отдельный бокс. С ним мать – типичная дамочка неопределённых лет в состоянии легкого подпития. Приходим с лаборанткой в бокс. Надо осмотреть ребенка, взять анализы. Говорю:
- Ложитесь, снимайте штаны.
Пока мою руки, вижу округлившиеся глаза лаборантки. Поворачиваюсь, а мамаша стянула с себя бельё и разлеглась, как на приёме у гинеколога. Ещё и смотрит на меня так недовольно, мол, чего ты там так долго возишься?

Ещё через пару лет решила я податься в неонатологи. И вот уже стою в родзале рядом с сопящей и постанывающей роженицей. Роженица необычная. Доставили её к нам из соседнего корпуса-наркологии, потому что у дамы вовсю развивался абстинентный синдром.
Вместе с последним кряхтением на руки акушерки выскальзывает синюшный младенец, с которым тут же проводятся все необходимые манипуляции. И всего через полчаса ребенок выдает нам опистотонус – судорожное сокращение мышц, изгибается дугой, хрипит, перемежая хрипы пронзительными пугающими криками. Периодически возникает сильный тремор конечностей.

Я – в панике. Один из первых пациентов и я уже не знаю, что с ним делать. На помощь приходит мой куратор – многомудрый и опытный Михаил Иванович. Он успокаивающе кладет руку мне на плечо, потом смачивает ватку спиртом и сует младенцу под нос. На глазах ребенок расслабляется, хрипы исчезают, превращаясь в стандартный младенческий рёв.
- Михаил Иванович, что это было?
- Маму к нам с каким диагнозом привезли?
- Абстиненция.
- Вот именно. А до родов кровеносная система матери и ребенка представляют собой практически единое целое. И мы с вами, Юлия Владимировна, только что наблюдали синдром отмены у новорожденного. Район у нас не слишком благополучный. Привыкайте.
После третьего за полгода случая – привыкла.